Maxim: Позволю себе выложить несколько новых своих работ. Сразу говорю, не стоит говорить о заднике, что он к чему-то подходит, к чему-то нет. Это Во, и это единственный фон, который я в прнципе нашел. Анна Австрийская
Maxim: Фуке
Maxim: Арамис и д'Артаньян Атос Портос Мушкетон
Maxim: Карл II Монк Филипп IV маршал де Грамон
Maxim: Ла Рени, начальник полиции Летелье Лионн Луиза де Лавальер герцогиня де Лонгвиль маркиз де Лозен
Maxim: Жан-Батист Люлли "Великий" Монфлери, актер Бургундского театра Нинон де Лонкло
Maxim: И наконец король! В зрелые годы
Snorri: Maxim Здорово! Если это новые работы, значит, есть и старые? *с намеком*
Snorri: "Как Карл-царевич за невестой ходил" Было у царя Якова три сына: средний умный был детина (потому что девочка), старший был и так и сяк и помер странно, младший рос мальчиком тихим и послушным. Решил царь наследника женить. Вызвал к себе Егора-стрельца, удалого молодца, лицом пригожего, волоокого да русокудрого, отчего говорили, что не только верой и правдой служит царю стрелец, но и другими частями организма богатырского. Спрашивает у него Яков: - Женить царевича пора. Как там у него на амурном фронте? Как схватился Егорка за волосы, да как начал причитать: - Не вели казнить, царь-батюшка, вели слово молвить! Худое рекут про Карла-царевича. Он же ж хрен знает в кого такой уродился: девок сенных не тискает, все боярским дщерям вирши собственного сочинения читает, конхветы да цветочки дарит. Смеются при дворах европейских, мол, не будет царь Яков внучат нянчить. Испугался царь, неужто в него сын пошел, велел царевича кликнуть. - Ты чего, - говорит, - царский сын, в монахи собрался?! Я те соберусь! А ну встал и пошел девиц лобызать да излишествам с ними нехорошим на сеновалах предаваться! Заплакал Карл-царевич: - Государь мой батюшка, не вели казнить! Но до свадьбы же нельзя... Стукнул Яков кулаком по столу, сделал морду зверскую, выругался для убедительности по-шотландски. Царевич поник головой, а Егор-стрелец ему девку красную подсунул, боярыню Фрэнсис Говард, телом пышную да лицом белую. Народилась у нее от Карла-царевича дочь, кою отдали в семейство кармартенширское, а отец ейный туда червонцы с гонцом засылал. Обрадовался царь: будут у него и другие внуки, надо наследника женить! А в невесты сыну выбрал царевную гишпанскую. Заслал сватов к брату ее, но не спешили бояре местные на брак с иноверцем соглашаться, все тянули да канючили. Тогда сел Карл-царевич на коня, взял с собою Егорку-стрельца и пятерых холопов да и в путь пустился. Проезжал он через стольный град Париж, зашел во дворец царский, назвавшись Джоном Смитом, увидел царя Людовика. - А что это он недовольный такой? - спросил царевич у Егорки. - Да мамка евойная просит в боярскую думу взять митрополита Ивана, говорит, зело умен да изворотлив, чертяка, а царь супротив того стоит, потому как сказывают, будто митрополит с мамкой его сожительствует. Ну и сожрал, наверное, фрухтов заморских, киву там или бананьев. Поглядели царевич со стрельцом, как хранцузы танцы танцуют, да и поехали далее, до стольного граду Мадрида. А там его царь гишпанский Филипп привечает, главный боярин Оливарес руку лобызает, на корриду его водят, лопедевеговы стихи читают, Веласкес парсуну с его физии рисует, кою теперь днем с огнем не сыщешь, в общем, обеспечили гостям культурную программу. Да только Марьи-царевны почти не видать, то в карете проедет и ручкой помашет, то среди толпы старых хрычовок его принимает и слова при этом не скажет. - Филя, - говорит Карл царю гишпанскому, еле шевеля языком после очередной трапезы, - когда с сестрицей твоей свадебку сыграем? Чавой-то не видать ее совсем. - Стесняется девка, - замялся царь и убежал в балаган, где актерки местные его любо-дорого привечали и не по етикету ласкали. Тогда присоветовал ему Егор-стрелец без зову явиться пред ясны очи Марьи-царевны да и в любви ей неземной признаться. Подсадил он Карла, чтоб тот через стену в царский парк перелез. И приземлился царевич посреди кипарисов и прочей экзотической зелени, и подбежал к Марье, и как залопочет на гишпанском наречии, мол, сеньорита, люблю-жить-не-могу-пошли-скорее-к-участковому-он-нас-распишет. Да только испугалась Марья-царевна акцента аглицкого, чувств лишилась, а карлица ее говорит царевичу, уходи, мол, от греха подальше. Пригорюнился Карл, впал в депрессию. А Егорка его утешает: - Не печалься, барин, будет тебе жена гишпанская! И пошел боярыню Оливаресову окучивать, вокруг нее павлином ходить да кренделя выделывать, что супругу ейному не понравилось. Говорил Оливарес царю гишпанскому: - Ты, царь-батюшка, стребуй с ворогов еретических послаблений для единоверцев наших, да таких, чтоб они в жизни не согласились. И началась тут канитель бумажная и дискуссии полуночные. На все Карл-царевич согласился, потому как думал, что влюбился, да только боярин Оливарес потребовал, чтобы Марью в Гишпании год после свадьбы держали. Сама царевна в истерике бьется, мол, лучше куколь монашеский на голову оденьте, но Би-Би-Си смотреть не буду! Рассвирепел Егорка-стрелец, которому жена Оливаресова дала от ворот поворот: - За кого это он нас держит, за холопов каких убогих?! Ишь ты, раскатали губу габсбургскую! А ну поехали домой! Карл-царевич вздохнул, сел на отцовский корабль да и поплыл до дома. А боярин Оливарес руки потирал да вслед англичанам приговаривал: "Хороша Маша, да не ваша". И вернулся царевич домой, и народ его с веселием встречает, Егора-стрельца на руках качает, приговаривая: - Спас ты нашего царя будущего от напасти католической! Яков-царь сына лобызает, слезу старческую пускает, но про женитьбу не забывает. Посидели они, подумали, к кому сватов на сей раз засылать. - Не хочу, - говорит царевич, - с немецкой фройлян путаться, не комильфо это для царя аглицкого, будет только пиво пить да сосиски трескать. Мне духовность, понимаешь, нужна... - Дык бояре наши, люты вороги, иуды-предатели, добрую протестантку в царицы захотят, - встрял в беседу Егорка. - Цыц! - прикрикнул на него царь. - Будем сватать Генриетту Генриховну, сестру царя хранцузского. На том и порешили. А дальше была уже совсем другая сказка.
Daria: Snorri, тебе учебники истории нужно писать. Я б зачитывалась. Здорово!
Allitera: Snorri Брависсимо. Просто супер - прочла маме - она попросила распечатать.
Allitera: Snorri пишет: А дальше была уже совсем другая сказка. А она планируется?
Prince Noir: Snorri Это шедевр! "Федот-стрелец" нервно курит в стороне!)))
Snorri: Daria Allitera Prince Noir Спасибо Allitera А она планируется? Пока не знаю :-)
Olya: Snorri cказка супер я валяюс от смеха
Snorri: Слава создателей "Капитуляции" не дает мне спокойно спать уже почти полгода. Решила я представить, а что если бы на месте героев оного опуса были фигуранты небезызвестного события, оставшегося в истории земли французской как День Одураченных. Для простоты ввожу следующие обозначения: М - Мария Медичи, Л - Людовик XIII, Р - кардинал Ришелье, он же "пастор". М: Сын мой, у вашего пастора много ума и мало совести. Сначала он влез в Совет, на посмотреть, а теперь всеми силами выживает меня оттуда! Л: Ой, мадам, ну не расчесывайте вы мне нервы, у меня и так есть, на что их потратить... М: С Испанией дружить не хочет, гугенотов до конца не душит. Какой нам навар с этого босяка? Л: Пастор - полезный министр, он знает за Шеврез и Оливареса. М. Хорошо, что он знает за Шеврез и Оливареса, почему мы ничего не знаем за Шеврез и Оливареса? Р: А оно мине надо, вот таких вот разговоров? Чтобы да, так нет. Хотите закрыть меня за железную дверь? Так я за ней живу. Я умираю на этой работе сто раз на дню, и мне же вот такое спасибо, ага! М: Пастор, вы знаете, я люблю вас как родного, но что вы скажете за ваших агентов, устроившихся у меня во дворце, как у себя дома? Р: Вы будете смеяться с моей истории, мадам, но если вы хочите правды, то все на благо государства. Л: Да, я не скажу за весь Париж, но на Королевской площади каждый скажет: пастор всегда имеет пару умных слов. М: Пару умных слов? Да он молчит, как жена Лота! Нет, пускай отдаст министерский портфель, берет лыжи и дует в свой Ватикан, там под горочку, через Альпы. Р: Мадам, вы делаете мне больно! М: Это Медичи, больно - это наша профессия! Р: Ладно, не смешите диктатора, папочку я оставлю себе. М: Сын мой, еще слово - и ваш пастор не питается в нашей столовой! Л: Мадам, вы говорите обидно! М: Ну так идите и бросайтесь головой в навоз, а у меня нет больше друга по имени пастор, и мне неприятно ходить с ним по одному Парижу!
Allitera: Мне понравилось, посмеялась.
Desiree: Два моих клипа, все делала на скорую руку, так что... Посмотреть: Скачать можно здесь: 1 2
Allitera: Desiree Мне очень понравились, Спасибо.
Desiree: Allitera, пожалуйста Рада, что понравилось. И редчайший случай, - мне самой понравился клип с Луи и Франсуазой